Премия Рунета-2020
Беларусь
+11°
Boom metrics
Общество10 сентября 2022 21:01

Тайная жизнь ЦК Компартии Беларуси: ночные дежурства в приемной Машерова, стрижки под партсекретарей за 80 копеек, субботники на МАЗе и колбаса по кило на руки в распределителе

Почитали дневник известного критика и литератора Владимира Гниломедова, который 7 лет с 1969-го по 1976-й работал в ЦК Компартии Беларуси [фото]
Семен КРЫЛЫШКО
За строгим фасадом здания ЦК КПБ было немало интересных моментов, неизвестных большинству белорусов. Фото: лоты ay.by, Юрий ИВАНОВ (архив "КП")

За строгим фасадом здания ЦК КПБ было немало интересных моментов, неизвестных большинству белорусов. Фото: лоты ay.by, Юрий ИВАНОВ (архив "КП")

Белорусский литературовед Владимир Гниломедов 7 лет с 1969-го по 1976-й работал аппаратчиком в ЦК Компартии Беларуси – сначала инструктором отдела культуры, потом заведовал сектором художественной литературы. Подробно об этом периоде доктор филологии, академик Национальной академии наук, а еще и писатель-прозаик рассказал в своем романе-дневнике «7 гадоў у ЦК». Произведение печаталось в журнале «Полымя» в 2011 году №№ 5-11.

«Комсомолка» просмотрела подшивку журнала и узнала секреты главной властной структуры в БССР, прикоснуться к которым можно было только изнутри ЦК.

Владимир Гниломедов в молодости и в зрелые годы. Фото: kamenets.by, csl.bas-net.by

Владимир Гниломедов в молодости и в зрелые годы. Фото: kamenets.by, csl.bas-net.by

Еще перед поступлением на работу в апреле 1969-го 31-летний Гниломедов после встречи с будущим непосредственным руководителем (завотделом культуры Станиславом Марцелевым) сразу же угодил в святая святых – на пятый этаж ЦК. Перед назначением полагалось пройти утверждение на Бюро ЦК, а там, на пятом, и находились кабинеты первого и остальных секретарей белорусской Компартии.

Сначала – кабинет секретаря по идеологии Станислава Пилотовича, сидевшего за столом, покрытым толстым зеленым сукном. Дальше – приемная первого секретаря Петра Машерова:

«Адчыніліся цяжкія дзверы, і я ўвайшоў у кабінет Першага. За доўгім сталом сядзелі члены (ЦК КПБ – Ред.). Ён, як Бог, на другім канцы. Худы, прадаўгаваты твар з пячаткай заклапочанасці. Тут жа, збоку стала, сядзеў мне знаёмы ўжо Пілатовіч, меў выгляд чалавека, якому вядомы адказы на ўсе мажлівыя пытанні. Так, прынамсі, мне здалося. Злавіў сябе на думцы, што адчуваю да яго прыхільнасць.

Дакладваў Марцэлеў.

- Ёсць мненіе зацвердзіць! - данеслася з супрацьлеглага канца стала. Пытанняў ніхто не задаваў, і мяне адпусцілі».

Тот самый машеровский кабинет и сам Петр Миронович в день своего 60-летия. Фото: Юрий ИВАНОВ (Архив "КП")

Тот самый машеровский кабинет и сам Петр Миронович в день своего 60-летия. Фото: Юрий ИВАНОВ (Архив "КП")

Секретари ЦК обижались, если статьи себе писал лучше, чем им

Одно из первых впечатлений Гниломедова о ЦК – коридоры знаменитого здания: «З аднаго боку вокны, з другога - кабінеты. На дзвярах - шыльдачкі з прозвішчамі партработнікаў. Усё - па-беларуску». В первый же день работы в кабинете, из окна которого был виден Купаловский театр, Владимир Гниломедов записал в дневнике:

«На дзвярах шыльда з маім прозвішчам і ініцыяламі, як і ва ўсіх маіх новых калег - без указання пасады. Ёсць у гэтым нешта падкрэслена асабістае. За ўсё, маўляў, адказваеш сам. І ўсе мы тут роўныя, усе – таварышы».

И сразу же ощутил разницу прежней академической работы с новой, в ЦК КПБ: «Прыкуты да стала, да тэлефона. Тут ужо ў бібліятэку, у чытальную залу працаваць не пойдзеш. На стале - танны пісьменны прыбор, аўтаручка з чорным чарнілам».

Позже Владимир Васильевич сделает такую заметку о дресс-коде: «Кожнага дня - пры гальштуку. Тут усе пры гальштуках, нават паштальён Саламон (яго кабінет у цокальным паверсе). Цікава, што было б, калі б прыйшоў на работу без гальштука?»

Здание ЦК КПБ до расширения 1970-х. Фото: pastvu.com

Здание ЦК КПБ до расширения 1970-х. Фото: pastvu.com

Автор расскажет о своих обязанностях на посту инструктора ЦК в одной из записей: «Я не кіраўнік, а звычайны апаратчык, чыноўнік, функцыянер. Мой абавязак, згодна партыйнага статута, падбор кадраў і праверка выканання, г. зн. выканання партыйных рашэнняў». А спустя какое-то время добавит:

- А я - партыйны чалавек ці не? Думаю, што партыйны, але, мне здаецца, не масавы. Не раз пераконваўся, што я не чалавек гурту, а хутчэй сам па сабе. Тут я патрэбен як функцыя, а не як чалавек са сваёй адметнасцю.

В обязанностях инструктора - читать литературную периодику: журналы «Полымя», «Маладосць», «Неман», газету «Літаратура і мастацтва». «Сматрыце, як яны пішуць, ці не дапускаюць якой двухсмысленнасці», - вспоминает в романе-дневнике Гниломедов слова своего шефа Марцелева.

Среди прочих обязанностей - «обращения граждан», как сказали бы сейчас. На них отвечали по телефону или посылали открытку со служебным номером инструктора ЦК.А бывало, как после взрыва в цеху Минского радиозавода, где погибло более 100 человек, аппаратчики помогали с организацией похорон их семьям.

Здание ЦК КПБ в 1976-м приобрело современный вид - прежде оно было меньше и уже. Фото: bis.nlb.by

Здание ЦК КПБ в 1976-м приобрело современный вид - прежде оно было меньше и уже. Фото: bis.nlb.by

Среди прочего Гниломедов как специалист по литературе готовил фрагменты докладов Машерова. После похвалы за такую работу он рассуждает в дневнике: «Мяне, здаецца, як бы нават і прыкмецілі, заўважылі. Прызналі. Дык можа ўсё будзе добра?» Правда, после очередной публикации за высокой партийной фамилией (а именно – секретаря по идеологии Станислава Пилотовича) Гниломедов напишет в сердцах: «Нарэшце я зразумеў, што ўзялі мяне сюды, каб пісаў ім артыкулы і выступленні. Для сябе нічога не пішу».

В 1975-м, уже под конец карьеры в ЦК, автор запишет в продолжение темы: «Начальству ўсё больш падабаецца выступаць з артыкуламі. Не даць рады! Толькі аднаму закончыш «матэрыял», як ужо нясуць «заказ» (хутчэй - загад) ад другога - пішы! Ды яшчэ патрабуюць нейкай асаблівай якасці. Кожны хоча паказаць, што ён сучасны і разумны. Відаць, цяпер такая партыйная мода, новы стыль. Адзін з сакратароў - дык той нават крыўду выказаў: «Себе вы вот как пишете, а мне не хотите…»

Трэба і сабе штосьці напісаць. Дзеля заробку. Зарплата невялікая, 220 руб. Ганарар якраз дарэчы».

Станислав Пилотович. Фото: семейный архив Валерия Пилотовича (Архив "КП")

Станислав Пилотович. Фото: семейный архив Валерия Пилотовича (Архив "КП")

Это зарплата уже заведующего сектором художественной литературы – до этой должности Владимира Васильевича повысили в 1973-м. А при поступлении на работу в ЦК КПБ инструктором было так: «Зарплата ў два разы вышэйшая, чым у інстытуце. Там атрымліваў 90 руб., тут - 180».

Кстати, придя на работу в ЦК, автор романа-дневника резюмирует на одной из страниц новый статус: «На працы ці на службе? Хутчэй, відаць, апошняе. Такі мой выбар, і я гатовы за яго расплаціцца».

Ночью в приемной Машерова встречал Новый год и спасал машину с коровами

Среди обязанностей инструкторов ЦК были и ночные дежурства в приемной первого секретаря Петра Машерова, заставленной телефонными апаратами. Первое у Владимира Гниломедова случилось 25 июня 1969-го.

«Не раз чуў выраз: «На версе вырашылі». Вось цяпер я на гэтым самым версе», - говорит автор романа-дневника, имея ввиду тот самый пятый этаж здания ЦК.

Машеров с работниками ЦК КПБ в 1978-м. Фото: Юрий ИВАНОВ (Архив "КП")

Машеров с работниками ЦК КПБ в 1978-м. Фото: Юрий ИВАНОВ (Архив "КП")

Дежурство начиналось в полночь: «Сеў глядзець тэлевізар. Галава так ацяжэла за дзень, што непрыкметна для сябе заснуў. Але хутка прачнуўся, устаў і доўга хадзіў па мяккай дывановай дарожцы чырвонага колеру. За дзвярыма, каля тэлефона, усю ноч стаіць міліцыянер. Так працягвалася да самай раніцы, да з’яўлення Крукава (Виктор Крюков – заведующий общим отделом ЦК КПБ, чей кабинет соседствовал с машеровским – Ред.). Дзяжурны па грамадзянскай абароне рэспублікі праверыў тэлефонную сувязь. Дзяжурныя - хто ноччу знаходзіцца ў прыёмнай П.М. Машэрава - носяць з сабой гумовыя падушкі. Надуваюць на месцы. У мяне такой падушкі няма. Можа, па часе, завяду. Але спаць тут «не паложана».

Кстати, как новичку Гниломедову досталось и дежурство в новогоднюю ночь 1970-го. Но тогда все обошлось спокойно, а вот 10 января 1971 года все было иначе: «У гадзіну ночы пазваніў нейкі шафёр. Прывёз, ажно з Нараўлянскага раёна, кароў на Мінскі мясакамбінат, а там нікога няма, адзін вартаўнік. «Чаго ж ты ў выхадны дзень іх вёз, - пытаю, - ды яшчэ нанач?» - «Так здарылася», - адказвае. Баіцца, што каровы за ноч схуднеюць, а то і наогул папрымярзаюць да долу, бо мароз. Чалавек з правінцыі ў сталіцы безабаронны. Я адшукаў дырэктара мясакамбіната, папрасіў прабачэння і растлумачыў, па якой прычыне званю. Ён паабяцаў разабрацца. Пад раніцу пазваніў шафёр, сказаў, што кароў паставілі ў цёплае месца. Перспектыва ў іх незайздросная, але і быдла паважаць трэба».

Время работы Владимира Гниломедова в ЦК КПБ выпало на руководство партией Петра Машерова (в БССР) и Леонида Брежнева. Фото: archives.gov.by

Время работы Владимира Гниломедова в ЦК КПБ выпало на руководство партией Петра Машерова (в БССР) и Леонида Брежнева. Фото: archives.gov.by

Машерову запрещали ездить медленнее 90 км/ч как кандидату в члены Политбюро

Раз в год случались субботники. Любопытно, что первый рабочий день в ЦК у Владимира Гниломедова был 21 апреля 1969-го, а уже назавтра его и новых коллег ждал субботник к 99-летию со дня рождения Ленина.

«На аўтазаводзе нас ужо чакаюць гаспадары. Тут жа гара рабочых камбінезонаў і гумовых ботаў. Лапаты, шуфлі. Не хапае толькі тачак, але яны і не патрэбныя. Пайшлі самазвалы, адзін за адным звальваюць свежы бетон. Абстаноўка нервозная, бо бетон хутка застывае і трэба спяшацца», - вспоминает Гниломедов.

На субботник приехал с охраной и Машеров:

«Высокі, камбінезона для яго не дашукаліся, але боты абуў, узяў у рукі шуфель. Гоман аціх, але абстаноўка стала яшчэ болей напружаная, нервозная. Кожны хацеў не адстаць, справіцца на сваім участку».

После обеда (рассольник, котлета и компот) передохнуть не удалось: работали еще часа три, ведь и Машеров и другие боссы никуда не уехали.

А в понедельник у новых коллег Гниломедова только и разговоров было, что об итогах субботника, которые многие ощутили на себе в прямом смысле:

«Некаторыя скардзяцца на радыкуліт, ходзяць сагнутыя. Сам бачыў, як ішоў на абед, трымаючыся за бок і крэкчучы, інструктар з трэцяга паверха - там, у кутку, размешчаны аддзел цяжкай прамысловасці».

Спустя два года, в 1971-м, Гниломедов снова рассказывает о субботнике: «Зноў цягалі бетон. Бетаніравалі пляцоўкі пад новы цэх. Пад канец ледзьве трымаўся на нагах, нічога не хацелася, апроч адпачынку».

И снова на субботнике был Машеров. Это, среди прочего, было для аппаратчиков обсудить те или иные новости о шефе: «У перапынку мае калегі звярталі, у чарговы раз, увагу на тое, што Пётр Міронавіч надта хутка ездзіць на сваёй «Чайцы». Чалавек з аргаддзела - знаўца гэтага пытання - даступна патлумачыў, што Пётр Міронавіч - кандыдат у члены Палітбюро ЦК КПСС і яму ездзіць павольна не дазваляецца. Ён чалавек дысцыплінаваны, трымаецца інструктыўных указанняў ад службы бяспекі, ездзіць заўсёды з хуткасцю не меней як 90 км у гадзіну. Пятра Міронавіча паважаюць».

В 1974-м перед операцией с проблемами, которые «зарабіў на суботніку»., Гниломедов замечает: «Цягнуўся ў працы за Машэравым. (Галоўнае, што тую бетонную пляцоўку пад будучы цэх пасля нас перараблялі)».

«Людзі, якія знаходзяцца ў гэтым доме, да самазабыцця любяць уладу»

Не раз Владимир Гниломедов делится взглядом на то, как складывались отношения и с Союзом писателей, и с самими литераторами. «Адчуваю, што апарат СП (нешматлікі) схільны бачыць у маёй асобе начальніка. Некаторыя, у тым ліку і пісьменнікі, асцярожнічаюць, прыгінаюцца. Гэтага «прыгінання» я не хацеў бы, яно не па мне. Яно абражае і таго, хто прыгінаецца, і таго, перад кім прыгінаюцца», - писал молодой сотрудник ЦК КПБ. А спустя несколько лет оказалось, что новогодних открыток от коллег по литературному цеху получил, пожалуй, столько же, как в сумме Машеров…

Немудрено, что однажды после публикации очередной рецензии Гниломедов задумался: «Адчуў, што цяпер мне не проста пісаць, бо невядома што думаць чытачу — ці гэта мая асабістая ацэнка, ці ацэнка той установы, у якой я працую. Імкнуся гаварыць толькі ад сябе».

Или такая история с банкета к юбилею Ивана Шамякина в ресторане «Юбилейный»: «Калі я яго [Шамякина] віншаваў, ён жартам, але нечакана для мяне, спытаў:

- Уладзімір Васільевіч! Дык як Цака лічыць, таленавіты я ці не?

- Дзіва што! - пацвердзіў я, успомніўшы, што яго прадставілі да ўзнагароды ордэнам Працоўнага Чырвонага Сцяга».

Научные исследования и художественные произведения Владимира Гниломедова.

Научные исследования и художественные произведения Владимира Гниломедова.

В 1975-м от знакомого Гниломедов услышал: «Ты, брат, як кароль Лір. Пакуль у ЦК — цябе паважаюць, з табой лічацца, цябе баяцца. А калі што…» «Папраўдзе, я над гэтым не думаў», - резюмирует автор романа-дневника. Однако как раз с таким отношением ставших начальниками бывших подчиненных к предыдущим руководителям Гниломедову пришлось столкнуться. Например, когда в ЦК появился новый секретарь по идеологии Александр Кузьмин («кажуць, пратэжэ Машэрава»), а его предшественник Станислав Пилотович стал послом СССР в Польше, то на последнего посыпалась критика: «Гаспадар, маўляў, але без шырокага кругагляду. Разбурыў Нямігу». (Кстати, «Комсомолка» рассказывала о том, чем запомнились главные идеологи Беларуси – в том числе Пилотович и Кузьмин.)

Александр Кузьмин и Василь Быков. Фото: Владимир КРУК (Архив "КП")

Александр Кузьмин и Василь Быков. Фото: Владимир КРУК (Архив "КП")

И еще о нравах в ЦК КПБ. В своих записях литературовед однажды заметит: «Я зразумеў: людзі, якія знаходзяцца ў гэтым доме, да самазабыцця любяць уладу». Впрочем… Как однажды узнал Гниломедов, в недрах ЦК КПБ существовала структура, которая «разглядае адхіленні ад статутных патрабаванняў у паводзінах членаў КПСС, ініцыіруе персанальныя справы». «Здараецца, моцна прыціскаюць, выключаюць з партыі, адбіраюць партбілет. Персанальныя справы слухаюцца на Бюро ЦК», - пишет Гниломедов.

Вот, вероятно, тоже итог работы такой комиссии: «Быў на пахаванні. Хавалі былога работніка ЦК, пенсіянера. Адчувалася, што нябожчыка абышлі пашанай. Труну выносілі з партшколы. Ззаду хтосьці, відаць, нейкі кадравік, уздыхнуў, пацмокаў языком, прамовіў:

- Эх, анкетка была б чысценькая, каб не тая дворнічыха!

Быў такі эпізод у жыцці памерлага, што ён, пажылы ўжо чалавек, закахаўся ў маладую, гожую дворнічыху, якая падмятала тэрыторыю каля пад’езда, дзе жыў гэты чалавек. Была разведзеная (ды яшчэ і з дзецьмі), і жвавы мужчына паклаў на яе вока. Стварылі персанальную справу, закацілі страгача».

В общем, немудрено, что в ЦК КПБ возникали порой вопросы такого типа: «Нарада ў загадчыка. Гаворка пра паводзіны супрацоўнікаў: «Вы павінны прыстойна сябе паводзіць, таму што на вас звяртаюць увагу». Я згодзен, і нагадаць пра гэта не шкодзіць».

А однажды Гниломедов получил такой совет от коллеги из орготдела: не встречаться с прежними знакомыми - особенно писателями и земляками, - чтобы избежать просьб и не поставить себя в неловкое положение.

«Некоторые просят постричь под Машерова»

Немалая часть дневниковых записей – о бытовых моментах. Впрочем, не менее интересных, чем нравы в здании ЦК КПБ. Скажем, вскоре после прихода туда Гниломедов узнал, скажем так, о сервисе для аппаратчиков ЦК: «Аказваецца, тут ёсць свая цырульня для апаратных работнікаў і міністраў. Часта стрыгуцца рэдактары газет. Пажадана стрыгчыся тут. Кошт - 80 капеек».

В следующий раз Владимир Васильевич пошел уже к местному цирюльнику: «Цырульнік - Яша. Пасадзіў у крэсла. Я сказаў: «Стригите на весь рубль!» Ён спытаў: «Пад якога сакратара вас падстрыгчы?» Пытанне было для мяне нечаканае. «Некаторыя просяць пад Машэрава», - дадаў Яша. - «А ён што - таксама сюды прыходзіць?» - «Што вы! Як можна? Гэта я паднімаюся туды!»

Адчуў жар, які ідзе ад тых, хто пры ўладзе.

- Яша, давай «канадскую польку»!

- Харашо. Будет вам «канадка».

И обедать можно было не выходя из здания на Карла Маркса, 38 – в столовой на цокольном этаже: «Зручней і танней, чым у горадзе, і гатуюць няблага. Зрэшты, гатуюць не тут, а аднекуль носяць. Са сталоўкі, што на рагу. Там даражэй, а ў нас танней. Магчыма, даплачвае прафсаюз».

А вот секретари ЦК не то что в столовой – на других этажах ЦК гости редкие.

«Іх рэдка і ўбачыш. Абед ім падымаюць туды, наверх. Трэба знаходзіцца пры тэлефоне. Мала што!» - пишет Владимир Гниломедов.

В здании также был буфет. Однажды автор, собираясь на свадьбу сестры, решил закупиться дефицитом: «Узяў у буфеце ЦК кілаграм сухой каўбасы. Больш за адзін раз не даюць». А перед Новым годом, пишет Гниломедов, было так: «Атрымаў у сталоўцы, на цокальным паверсе прадукты - каньяк, ікру. Вядома, за грошы, але ў гарадскіх гастраномах гэтага не дастаць». И тут же задается вопросом: «Падкормліваюць ці прыкормліваюць?»

А вот как влияла на обеспечение продуктами линия партии и правительства: «Атрымаў у размеркавальніку прадукты. Указ па барацьбе з п’янствам адбіўся і на нашым размеркавальніку: болей адной бутэлькі не даюць. Але ў звычайным магазіне не купіш і гэтага. Хто бывае ў Маскве, валачэ адтуль прадукты». Любопытно, что в 1974-м Гниломедов рассуждает над просьбой тестя привезти ему лимон: «Знайсці гэткаю парою ў Мінску лімон няпроста, але праз аддзел гандлю знайду. Раз цесць любіць лімон».

Рассказывает Гниломедов и о решении квартирного вопроса. Из академического общежития поначалу он переселился в гостиницу ЦК на улице Кирова, за которую платило Управление делами. А к концу сентября 1969-го Гниломедов получил-таки квартиру – однушку в панельке на Фабричной напротив «Коммунарки» и велозавода. Правда, над жильем пришлось поработать: «Займаюся рамонтам кватэры. Мой папярэднік парадкам яе запусціў (таксама, дарэчы, цэкоўскі таварыш), а грошы на рамонт не даў, як гэта паложана. Мясцовая ЖЭС дала брыгаду жанчын».

Неделя-другая и ремонт был закончен: «Пачаставаў руплівых жанчын. Упусціў кошку, што жыла ў пад’ездзе. На месца, якое яна выбера, пастаўлю ложак». Но и это еще не все: «Мэблі не дастаць. Стол і крэсла набыў па вялікім блаце — праз аддзел гандлю. Ложка пакуль што няма, рассцілаю коўдру і сплю на падлозе». Но вскоре все проблемы разрешились, а заодно установили телефон.

Были и другие покупки: «Прыдбаў транзістарны радыёпрыёмнік «Spidola». Бярэ «галасы». Шкада, што дом блочны, сцены тонкія, могуць пачуць суседзі. «Пільных» шмат. Ды і надта ўпарта глушаць. Глушылкі — у цэнтры Мінска, на Залатой Горцы».

Бывали на этажах ЦК КПБ и такие сценки: «Камусьці з сакратароў ці іх сямейнікаў не падышоў дыяганалевы плашч, узяты на гандлёвай базе. Машэраўскі целаахоўнік Вася (па забеспячэнні) прычапіўся да мяне (мусіць, яму здалося, што я па фігуры якраз пад гэты плашч падыходжу):

- Бяры!

Выйшлі з кабінета ў самы канец калідора, каля ліфта. Я прымераў. У плячах плашч быў вузкі.

- Вузкі, - канстатаваў я.

- Чаму вузкі?

- Бо не на мяне шыты.

- А чаму дзярзіш? Як фамілія? - Яго твар зрабіўся злосным і грозным».

Машеров с писателями Иваном Мележем и Иваном Шамякиным. Фото: archives.gov.by

Машеров с писателями Иваном Мележем и Иваном Шамякиным. Фото: archives.gov.by

Отношение в ЦК стало настороженным после интереса КГБ

Были в работе ЦК для сотрудника из среди гуманитариев и свои нюансы. Пусть таблички на кабинетах были на белорусском языке, говорили в знаменитом здании на улице Карла Маркса только по-русски. «На мяне глядзяць, як на іншапланецяніна», - вспоминает Гниломедов и продолжает: «Калі я аднойчы зайшоў да галоўнага бухгалтара кіраўніцтва справамі ЦК таварыша Трапача і загаварыў да яго па-беларуску, ён паглядзеў на мяне як на лазутчыка. «Як ты, маўляў, пралез сюды?»

В своих записях будущий академик в начале карьеры в ЦК фиксирует: «Я нават крыху паспачуваў сабе, што давядзецца жыць сярод такіх «партыйцаў». Некаторыя пазіраюць на мяне з падазрэннем».

А в 1974-м в дневнике появилась такая запись: «25 ліпеня. Ноччу прыходзілі Віктар Лапуць і Сцёпа Міско. У кватэры аднак размаўляць не сталі, выйшлі на вуліцу, у сквер. Расказалі, што іх выклікалі ў КДБ, дзе распытвалі пра размовы ў акадэмічным інтэрнаце. Шыюць арганізацыю. Пыталіся і пра мяне. Між іншым, я заўважыў, што адносіны да мяне з боку некаторых асоб у ЦК памяняліся, сталі нейкімі насцярожанымі. Асабліва з боку супрацоўнікаў аргаддзела. Сустрэўшы мяне, некаторыя з іх апускаюць вочы».

Однако все страсти улеглись. Ушел из дома на Карла Маркса, 38 Владимир Гниломедов в 1976-м в тот же академический Институт литературы, откуда и пошел в ЦК. Но уже не научным сотрудником, а на место замдиректора. Руководство белорусской Компартии согласилось на этот переход лишь спустя три месяца.

А ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ…

Бывало и такое. Запись от 16 апреля 1970-го: «Усе работнікі нашага аддзела атрымалі медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Уручаў загадчык аддзела. Мне не дасталося. «Молодой, — сказаў Парватаў, — у вас всё ещё впереди». Я не пярэчыў. Маю медаль «За освоение целинных земель». Ну і што?» А вот запись за 29 апреля того же года: «Атрымаў і я медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Відаць, аказаліся лішнія. Але дзякуй!»

ЦИТАТА В ТЕМУ

«Тут (в здании ЦК КПБ – Ред.) свая іерархія, бо старшы, кажуць, і ў пекле ёсць. Самы вялікі начальнік тут - сакратар ЦК. Іх некалькі, і кожны піша рэзалюцыі чарнілам свайго колеру. Машэраў - часцей за ўсё чырвоным, другі сакратар - зялёным, астатнія - чорным, сінім…».

Кстати, о здании ЦК и его наполнении «Комсомолка» писала не раз. Например, о том, как в подвалы ЦК КПБ после путча «сослали» 47 портретов Ленина кисти Михаила Савицкого.

А здесь - 35 редких фото Минска 1990-х: советские вывески, парковка возле Ленина, толпы на Комаровке, «поле чудес» в Ждановичах, такси «Волга» и ни одного «Макдональдса».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Леонид Якубович стал ведущим в паре с Верой Поляковой-Макей

Дебют дуэта ведущих состоялся в Бресте (читать далее)

День Анны Пророчицы предупреждает, когда наступят холода осенью

А еще в этот день мужчины обходят тещ стороной (читать далее)

Российские байкеры сделали селфи на фоне автомата Лукашенко

Байкеры посетили с экскурсией Дворец Независимости в Минске (читать далее)

Стало известно, почему в Беларуси появились богомолы и тарантулы

Ученые озвучили причины появления в Беларуси тарантулов и богомолов (читать далее)

Отопительный сезон в Минске 2022 - 2023: когда в квартиры и дома начнут подавать тепло

Отопительные сезоны в Беларуси начинаются все раньше и становятся гораздо продолжительнее (читать далее)